следом стремительным, размашистым шагом влетела Асэми, одетая в длинное развевающееся чёрное платье с голубым поясом на талии.
— Бездельничаешь? В такое время? Ты глава и всегда должен быть занят! — не размениваясь на приветствия, начала с упрёков сестра.
— Почему бы тебе самой не заняться делами клана? Я давно предлагаю передать лидерство той, у кого лучше получается управлять им. Тебе это даже нравится, — спокойно возразил он, приоткрыв один глаз.
Та молча отвернулась, глядя в окно, на вечное грозовое небо, озаряемое багровым закатом и рыжими росчерками молний. Эту тему они поднимали не в первый, да даже не в сотый раз. Главенство над Оводаи тяготило его и мешало собственному Возвышению. Он уже несколько десятков лет носил титул Императора, но так и не смог продвинуться дальше. Хотя путь до синего пояса, работу с эссенцией, ци и чакрой освоил чуть ли не играючи.
* * *
Оводаи Асэми замерла на вершине высокого шпиля в окружении старейшин и лучших мастеров клана. В этом месте ущелье Гроз расширялось, образуя удобную долину, и сегодня здесь сошлись её клан и альянс зверолюдов, Хонг и Джинхо, предвещая нечто гораздо большее, непохожее на прошедшие бесчисленные стычки, что гремели до этого дня. Сегодня здесь сойдётся в бою цвет идущих ущелья и решится, кто достоин жить и властвовать над этими землями, а кому суждено умереть или отправиться в изгнание.
Ни её брата, ни Жгучей Птицы или главы Хонг, Вана, пока не было видно. Как и поганого Комацу, который как сквозь землю провалился. О нём так и не было вестей, а ведь практик его ранга сейчас бы очень пригодился, а то и мог бы склонить чашу весов к победе. Но, зная старика, он давно был бы здесь, будучи человеком вредным и склочным, но не способным предать родной клан.
Огонь, Вода, Тьма, Свет, Ветер и Земля, Сила и Слабость схлестнулись на поле брани. Земля грохотала и дрожала, порывы ветра сотрясали шпили, потоки воды норовили сбить с ног, а огонь пожирал всё подряд, не разбирая своих и чужих, и горе тому, кто не успел укрыться или не освоил защитных техник. Ни о какой тактике не шло и речи: вскоре вся битва распалась на беспорядочные одиночные схватки, хотя некоторые объединялись, чтобы толпой навалиться на тех, кто выше рангом.
Сегодня на долгие годы вперёд определится дальнейшая судьба всех жителей ущелья Гроз.
Асэми отшатнулась, соскочив с каменного пика, который раскололся, и из обломков сложился каменный голем, тут же вступивший в схватку. Сверкнула молния, на краткий миг ослепив. Следом хлестнула лавовая плеть, но она прикрылась вспыхнувшим голубым щитом и обрушила на врага водный клинок, снеся ему голову. От нового противника женщина сбежала, прыгнув на один из сохранившихся пиков. Иначе рисковала быть унесённой круговертью буйствующих схваток. А женщине нужно было сохранить силы, да и брат запретил вмешиваться. Ей было невыносимо стоять в стороне, наблюдая, как убивают соклановцев, но у каждого своё место и свой Путь.
Словно волны, противники сходились и откатывались друг от друга, чтобы, перегруппировавшись, вновь ринуться в бой. Обе стороны несли тяжёлые потери, но никто не хотел уступать: Зверолюды и примкнувшие к ним отщепенцы превосходили Оводаи числом, но у последних было больше сильных идущих. Но и повелитель, и даже Почтенный Предок проиграют, если на них навалятся разом несколько Властелинов или с десяток Мастеров, а подобное происходило на всём поле боя. Но за каждую отнятую жизнь враг платил десятком своих.
Асэми разменяла не один десяток лет, и смерть не была ей в новинку, но никогда прежде обитатели ущелья не вели войну на истребление. Будто безумие овладело зверолюдами и остатками кланов Хонг и Джинхо, с таким остервенением они сражались. Кем потом править? Как противостоять внешним врагам, вздумай те присоедить ущелье к собственным землям? Не стоит ли за Жгучей Птицей кто-то другой? Кто нашептал ему мысли о единоличной власти?
Взгляд её был устремлён туда, где в главной резиденции клана остался старший брат, и женщина молила небеса, чтобы те благословили его, иначе о них не останется даже памяти.
Лидер клана Оводаи Тэнгер Поступь Моря, невидимый остальными, тоже следил за развитием битвы, готовый в любой момент вмешаться, но всей душой не желающий этого. Ему тяжело было наблюдать за смертями сородичей, но мужчина самолично взвалил на себя эту ношу, рискуя и оставаясь верным плану. Время оплакивать павших наступит позже.
При расставании он сказал сестре, что когда горит лес, погибает подлесок, но большие, глубоко укоренившееся деревья выживают, чтобы прожить ещё тысячи лет и дать новую поросль. Это было жестоко, но оправдано.
Вот армии разошлись, забирая с собой раненых и унося тела мёртвых, чтобы отправить их души к Небесам как предписывали традиции, и пройдёт не меньше пары дней, прежде чем противоборствующие кланы схлестнуться снова.
Лидер Оводаи просидел долгие часы, пока последние лучи солнца не скрылись в темноте, лишь молния продолжала сверкать в небе. Наконец, когда небо начало светлеть с рассветом, последние сомнения улетучились прочь и план выстроился в полной мере. Улыбка тронула его губы, когда понял, что другого выбора нет, и только так он сможет помочь собственному клану, покончить с войной.
Мысли главы перенеслись к старому соратнику Комацу. Это было не похоже на старика — пропустить такую битву, особенно когда на карту поставлена судьба клана. Идущий Силы ранга Почтенного Предка хорошо бы укрепил позиции и поостерёг врага. Однако старика и след простыл. Может, он узнал о смерти внучки и ушёл из ущелья Гроз? Слишком много потерь выпало на его долю. Сначала жена, затем единственный сын, предательство ученика, а теперь и любимица, единственная внучка. Больше родных у старика не было, вдова сына — не его кровь от крови.
* * *
Кейхас поджав под себя ноги сидела в неуютной камере и поглощала обильную световую эссенцию из окружения, благо её никто не боялся и попечитель разрешил снять кандалы, рассчитывая, что этот жест поспособствует её вступлению в братство.
Прошло уже несколько недель с тех пор, как их схватили. Ей сообщили, что Акарата выкинули в лес, где его, скорее всего, сожрали звери, ведь тот был ничтожеством, лишённым даже крох силы, но она отказывалась верить, что друг мёртв. Только не этот поганый упрямец.
Она думала, что её будут избивать или пичкать зельями, чтобы склонить на свою сторону, но местным было плевать. Поступать так,
